scher

Что остаётся от сказки, когда её уже рассказали?
Остаётся опустевший банкетный зал с множеством столов, на которых – испачканные скатерти, измятые салфетки, блюда и тарелки с остатками свадебного пира, недопитое вино в бокалах, вянущие цветы, никому не нужные свадебные подарки, кучей сваленные в углу. Царю остаётся полцарства, старухе – разбитое корыто, серому волку – дремучий лес, злым колдунам – мрачные подземелья с тайными ходами и робкая надежда возродиться по всем законам жанра в очередном продолжении, чтобы с новыми силами приняться за свои пакости. Остаются недоумевающие искалеченные колобки и несчастные лисы с несварением желудка. Остаются волки с распоротыми животами, истекающие кровью на залитой солнцем лесной полянке. Остаются маленькие глупые деревянные мальчики с длинными носами, которым никогда не стать взрослыми умными деревянными мужчинами. Остаются ненаписанными песни трубадура, удачно устроившегося в королевский замок на должность зятя и придворного советника по совместительству. Остаётся незвонкое слово КОНЕЦ и причудливый вензель, змейкой уползающий на следующую страницу…

Что остаётся от воспоминаний, когда их забывают?
Остаётся ноющая боль в висках и сигаретный пепел. Остаётся смутное, необъяснимое чувство вины, висящее неудобным комом между желудком и лёгкими. Остаются на каком-то далёком чердаке забытые дневники с детскими рисунками, наивными стихами и жёлтыми кленовыми листьями между страниц. Остаётся горьковатая сладость дежа вю и несколько цифр, написанных чьим-то уже незнакомым почерком на вырванном из блокнота листке. Остаётся – недолго остаётся – не вписавшаяся в новый интерьер старая картина в потемневшей от времени позолоченной раме. Остаются тревожные предутренние сны, ускользающие сквозь сеточку ресниц в холодный рассветный сумрак. Остаётся жить дальше и попытаться сохранить хотя бы то, что ещё не стало воспоминанием…